Как говорится, "говорят, в Москве кур доят". Говорят, а ты не слушай )))
Люди такие прикольные! Веруют, что огонь тот не обжигающий "некоторое время" (обычно говорится об около 15 минутах), а когда обжигаются, то вместо того, чтоб признаться самим себе, что то обычный огонь, они оставляют себе крошечку надежды на то, что им не врали, и они сюда не напрасно приехали "увидеть чудо"...
__________
diak_kuraevБлагодатный огонь в 1911-м году. Из Записок иеросхимонаха Михаила (Попова)
... Наконец пришел патриарх. Стали звонить и стучать в чугунные и деревянные доски и звонили минут пятнадцать, начиная с медленного стучания и кончая самым быстрым темпом; но вот облачившийся патриарх и человек 12 старших священнослужителей, выйдя с крестным ходом из алтаря, трижды прошли вокруг кувуклии.
Я смотрел в царские двери; народ стоял, как мухи; где только можно поставить ногу и уцепиться, там и держались. Устроены были подмостки и лучшие места, как слышно, продавали за деньги.
Крестный ход, пройдя трижды вокруг кувуклии, вернулся в алтарь, а патриарх, разоблачившись и оставшись в одном подризнике, взошел ко Гробу Господню. Наступила сразу какая-то тишина и все замерли, с трепетом ожидая чего-то.
Прошло несколько томительных минут и вот, сразу раздался над алтарем колокольный звон и после этого около кувуклии блеснул огонь. Через минуту в алтарь буквально влетел арабский священник в одном подризнике с пуком горящих свечей, заключенных в какой-то фонарь с большими скважинами и, подбежав к настоятелю Св. Гроба архимандриту Евфимию, дал ему зажечь от святого огня.
Что тут после происходило, не поддается описанию. Все рвались и стремились, желая скорее зажечь свои свечи. Огонь быстро наполнил весь храм и алтарь; некоторые в суматохе падали на землю; одному арабу повредили руку. Я с первого раза не мог зажечь, так как опасался, что меня с ног свалят, но второй раз зажег два пука, в каждом по 33 свечи по числу лет жизни Спасителя на земле.
От многого огня сделалось в храме ужасно душно и невыносимо жарко, и гарь, вследствие дурного качества воска, наполнила весь храм; нельзя было разобраться, что тут происходило: кто ликовал, кто изумленно смотрел на все происходившее, другие, в том числе греки, настаивали и просили, чтобы скорее гасили огни, так как очень стало душно, и некоторые опалялись, потому что если, может быть, как говорят, поначалу святой огонь и не жжет, то, вероятно, в первую минуту и из первых рук надо зажечь, а после он уже делается обыкновенным и многие обжигались и у них было кое-что обожжено, ну а воском-то мы все были закапаны с ног до головы; хорошо, что нас раньше предупредили и мы одели одежду похуже.
После получения святого огня народ сейчас же хлынул к выходу из храма, расходясь во все стороны. Я тоже, три раза зажегши свечи и три раза погасивши, по принятому здесь обычаю, приготовленным для этого бархатным колпачком и лежащим в нем куском ваты, направился по примеру всех к выходу. Выйдя из церкви и поворотив направо, старым же путем через церковь Св. Иакова, брата Господня, направился мимо патриархии, и вот, слышу, за мною идут по лестнице люди и торопят меня скорей-скорей подниматься вверх; оглянулся назад, вижу — патриарх идет, и только что вышел на двор, как дожидавшаяся его толпа каких-то здоровенных арабов начала по-своему кричать и приветствовать его и, при этом хлопая в ладоши, с пением проводили его до самой патриархии. Я только мог разобрать: «Демьяну, Демьяну». Очевидно, много лет ему желали.
Дойдя до дверей патриарх, их слегка благословив, скрылся в подъезде, и немного погодя им сверху с окна бросили в свертке несколько денег. Арабы с криком бросились к свертку, и вот тут-то и пошла у них потеребка: каждому захотелось завладеть брошенным, и они с яростию налетали со свойственной им горячностью друг на друга, желая быть обладателем патриаршего дара. Я ушел; не знаю, как они после сего делили сей дар блаженнейшего.
Впечатление мною от всего произшедшего полумиле: какое-то смутное, неопределенное и непередаваемое.
Публ.: Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2017, № 1.
